Дед брал Берлин не только в кино! Актер Дмитрий Мурашев рассказал о своей роли в фильме «Лучшие в аду» Евгения Пригожина

Съемки одного из самых ожидаемых боевиков осени – «Лучшие в аду» – шли в суровых условиях линии фронта. Актер Дмитрий Мурашев, сыгравший командира группы «желтых» с позывным Буран, рассказал, какие меры предосторожности соблюдала съемочная группа, и почему увлечение страйкболом помогло ему лучше вжиться в роль.

— Дмитрий, для начала – как вам фильм?

— Мне кажется, такого еще никто не делал. Кроме того, при кажущейся простоте, он не получился плоским. И многие зрители увидели в нем такие смыслы, которых, казалось бы, на первый взгляд там нет. Это очень важно. Также он очень правдиво передает происходящие на передовой события по накалу, действию, динамке.

— В чем, по-вашему, его сильная сторона?

— Наверно, главная его ценность в том, что он все-таки не однобокий. Там показаны похожие между собой люди, которые оказались, к сожалению, в такой вот неприятной ситуации.

— Многие современные киноработы критикуют за отсутствие патриотической составляющей. Как считаете, «Лучшие в аду» — это фильм о патриотах и для патриотов?

— Думаю, что да. Он все-таки заставляет задуматься о том, что есть твоя страна, она большая, в ней много разных людей и в какой-то момент ты становишься нужен ей.

— Интересно было сниматься в фильме не просто про настоящих мужчин, героев, а про бойцов, каждый шаг и действие которых – игра со смертью?

— Конечно, интересно. Мне хотелось проверить, смогу ли я справиться с этим, не испугаюсь ли.

— Как вы попали на роль командира группы «желтых»? Как шло распределение персонажей?

— Все произошло довольно быстро. Дело в том, что я 11 лет увлекался страйкболом. Когда мне позвонил директор с этим предложением, я сказал, что готов и пришел на пробы в своей форме, уже морально настроенным, и стал рассказывать, что к чему в современной экипировке. И, видимо, своей уверенностью в том, что я обо всем этом уже знаю, смог убедить режиссера.

— Вы изначально хотели играть персонажа группы «желтых» или пробовались на «белых»?

— Нет, мне сразу предложили определенную роль.

— Почему Буран?

— Позывной Буран придумал сценарист. Мне кажется позывной отразился на самом персонаже, потому что мой герой берет напором, он достаточно бескомпромиссный и в этом смысле Буран отражает его характер. А в страйкболе у меня свой позывной – Артист.

— Расскажите, кто и как вас готовил к роли?

— Готовили нас инструкторы. Работали с ними двойками, тройками. В том числе, в зданиях.

— Это похоже на страйкбол?

— Нет, это гораздо сложней, значительнее. Это уже не игрушки. Но, могу сказать, что опыт страйкбола пригодился.

— Сколько длились съемки?

— У меня они длились шестнадцать дней, из них десять дней я находился в зоне боевых действий.

— А насчет обмундирования – все было как у настоящих бойцов?

— Максимально приближенным к реальности. Было много примерок и подгонок. А поскольку оно тяжелое – постоянно где-то что-то отрывалось во время жестких сцен. То упадешь, то споткнешься, то на тебя кто-то упадет. Встаешь – не досчитаешься некоторых элементов. Многое приходилось чинить самому. У нас было по два комплекта и, в итоге, к концу съемок один превратился в кусок цемента.

— Оружие на съемках было боевое или это такие специальные муляжи?

— При съемках в зоне боевых действий оружие у нас было боевое, по крайней мере, некоторая его часть. Насколько знаю, и танк стрелял боевыми, и БМП.

— А вы метко стреляете? В яблочко сможете попасть?

— Не то, чтобы очень метко, но годно. Вообще, когда ты целый день ходишь с оружием – руки и спина привыкают, и со стрельбой уже как-то проще.

— Вы, как актер, пересекались с создателями фильма Пригожиным и Нагиным? Получали от них какие-то наставления?

— К сожалению, нет. Все передавалось через продюсеров и режиссера.

— Каждый новый опыт обогащает человека, профессионала. Что вы вынесли из своей роли и участия в этом фильме?

— Во-первых, для меня честью было работать с такой командой — смелой и отчаянной, дружной и сплоченной. Во-вторых, с детства я мечтал сняться в таком фильме. У меня, конечно, был подобный опыт – фильм «28 панфиловцев». Но он, скажем так, и по объему роли меньше, чем этот, и по сложности съемок не такой. Я в таком сложном проекте еще не работал, и думаю, что он сделал меня сильнее – и внутренне и внешне. И если, допустим, в будущем у меня еще будут работы такого плана, то мне уже будет значительно легче.

— Какие меры безопасности на съемочной площадке приходилось соблюдать?

— Во-первых, вести себя тихо, не бегать, не кричать. Организованно ехать на съемочную площадку, там организованно сниматься. Чаще находиться в зданиях, не шататься, где не положено. Мы старались соблюдать эти элементарные правила.

— В самых жарких сценах сами снимались или без каскадеров не обошлось? Например, сцена взрыва в многоэтажке, где Вас откидывает на стену.

— Даже два раза откидывает. Нет, все сам.

— Насколько тяжело было жить в полевых условиях?

— Достаточно тяжело, потому что всегда есть риск «прилета». Но у нас все обошлось без происшествий.

— «Лучшие в аду» – фильм серьезный, и процесс съемок не из простых, но если вспомнить сцену с шиншиллой в клетке, то даже в нем нашлось место юмору. А были ли другие смешные или курьезные моменты, которые не вошли в фильм?

— Довольно часто падали смешно, спотыкались. Хотя сама по себе тема боевых действий не смешная, поэтому, честно говоря, никто особо не хохмил. Все старались сохранить этот нерв в себе, потому что погружение было стопроцентным. Разве что после съемок вечером, за ужином. Но особо в такой обстановке ни над чем не посмеешься.

— Думаю, что многих зрителей интересует дальнейшая судьба шиншиллы. Считается, что эти животные тревожные. Можно ли сказать, что ни одна шиншилла во время съемок не пострадала?

— Вроде бы с ней все в порядке.

— Многих зрителей тронула финальный поединок, когда выясняется, что у непримиримых противников деды дошли до Берлина. Тяжело дался эпизод?

— Честно говоря, очень сложная сцена, потому что она физически была поставлена довольно тяжело. То есть, мы в этом обмундировании должны были валяться, кататься, друг друга душить, стараться не упасть головой на кирпич. К тому же, я уже на тот момент был без шлема. Форма сама по себе достаточно тяжелая, весит прилично, ведь у нас были настоящие бронеплиты – пластины, которые вставляются в бронежилет.

И другой момент – я не знал, как эту фразу воспримут. И, честно говоря, я был поражен тем, что она нашла такой отклик. Не было ни одного негативного отзыва. Все отметили, что слова на самом деле очень правильные, по большому счету, они объединяющие. Один народ, одна беда, которая никак не закончится. И  та же самая сцена с иконами…

— Может быть, ваш дед Берлин брал?

— Да, один из дедов брал – Прокопий Федорович Рогаты. Он сгорел в танке 8 мая.

— Как думаете, выиграл фильм от отсутствия пропаганды, долгих проникновенных диалогов и пафосных сцен?

— Думаю, что да, выиграл. И в первую очередь своим напором и честностью команды.

— Фильм уже посмотрели сто с лишним миллионов человек. Он вам добавил популярности? Бураном прохожие не называют?

— Популярности он, конечно, добавил, особенно среди друзей. Но для того, чтобы прохожие могли соотнести, что я – Буран, а Буран – это я, надо быть еще и в жизни похожим на него. Мой герой все-таки был в шлеме и очках.

— Как ваш зритель принял «Лучших в аду»? Получаете ли вы обратную связь, и какую?

— Мне много пишут хороших слов, благодарят. Нам ведь долгое время нельзя было рассказывать, где мы были, что там делали. Когда стало можно – начали приходить положительные отзывы. Видимо, эта тема близка людям. Фильм ведь по сути антивоенный. Вот есть задача – захватить здание. Его захватили, но все погибли. А через полчаса на их место пришли другие и противостояние продолжилось.

Фильм «Лучшие в аду» вышел на платформе ЯRUS 5 октября. Сегодня он доступен в онлайн-кинотеатрах. С 4 ноября картину покажут и на больших экранах Карелии, Мурманска, Симферополя, а также Нижегородской, Свердловской и Калининградской областей.